Будаг — мой современник - Али Кара оглы Велиев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Горхмаз Гюлюбуртлу, вновь избранный председателем волостного Совета, вел застолье, хотя сам и не пил. Но уже довольно скоро застолье вышло из его повиновения. Молодые люди, переглядываясь и подмигивая друг другу, уговорили Горхмаза послать за вином (дескать, его не хватило) в соседнее армянское село. И вскоре посланные вернулись с двумя бурдюками.
Я только делал вид, что пью вино, чтобы никому не портить настроения, но картина, скажу честно, казалась мне безрадостной. Беда в том, что почти все пили много, большинство (среди них и женщины) нещадно дымили папиросами. Женщины, члены партии, гордились своими короткими стрижками, а мне совсем не по вкусу стриженые — намного красивее длинные косы…
Рядом со мной сидел мой давний знакомый по шушинским курсам — директор местной школы, он же секретарь партийной ячейки, — Шираслан.
— Почему, вступая в партию, женщина тут же стрижет волосы и, зажав в зубах папиросу, начинает курить, дымя с утра и до вечера? — спросил я его. — Как ты думаешь, Шираслан?
— Наверно, им кажется, что так они скорее проявят свою революционность и принадлежность к новому времени.
— А я бы все-таки не хотел, чтобы моя жена коротко постриглась и дымила как самовар!
— А может, ты поэтому не женишься? — пошутил он. А потом добавил: — Хочешь, встанем завтра пораньше, и я покажу тебе наши леса? Немножко отдохнем, развеемся…
Я с радостью согласился, подумав, что уеду в Лачин не утром, а ближе к полудню.
Шираслан разбудил меня, когда только заалел восток. Я удивился, увидев у него на поясе большую кобуру с револьвером.
— Зачем это? Таскать такую тяжесть…
— Ноша невелика, да у нас говорят: «Осторожность украшает храбреца».
— Но ты ведь учишь детей, какие у тебя могут быть враги?
— Ты забываешь, что я и секретарь партийной организации. Не сомневайся, личных врагов у меня нет, а вот у нашего дела, которому мы с тобой служим, пока врагов много, и не надо забывать об этом.
Я рассмеялся.
— А не преувеличиваешь ты опасность? Скоро полтора года, как я работаю в Курдистане. Как тебе известно, у меня столько врагов, что и не упомнишь всех. Угрожали мне не раз, клеветали, доносы строчили, но на что-нибудь серьезное у них, видно, пороху не хватает.
— И прекрасно!.. А теперь давай спешить. Тебе же еще в Лачин надо сегодня успеть. К нашему возвращению, я попросил, тебя будет ждать оседланный конь.
— Спасибо тебе, Шираслан.
Мы вышли из села и, свернув в ущелье Акери, начали подъем по каменистым уступам, поросшим густым кустарником. Небо над нашими головами было высокое и чистое. Поднявшись на гребень ущелья, мы огляделись. Огромные грабы, дубы и ясени уже чувствовали дыхание осени. Их листва желтела на фоне яркого синего неба, то тут, то там вспыхивали багряные всполохи. Воздух был густо напоен ароматом прелой листвы. Прямо перед нами до самого горизонта вздымались изрезанные и изогнутые вершины Зангезурского хребта. В небо вонзил свое острие величественный Капыджик. Он казался очень близким, хотя находился на значительном от нас расстоянии. Вправо от Зангезурского хребта отходили отроги Баркушатского, а еще дальше к северу, но ближе к нам высилась снеговая шапка Ишыглы.
Где-то на этой линии, в середине между нами и Ишыглы, было мое родное Вюгарлы.
Какое-то смущение закралось в душу: я так близко, а не зашел, не заехал в родные места отца и матери… Вот уже полтора года я в этих местах, а все не выберу времени заехать и посмотреть на очаг, возле которого начал ходить, говорить и узнавать мать, отца и сестер. Хоть бы краешком глаза взглянуть на наш дом, а вдруг он сохранился?
Я внимательно вглядывался в окрестные дали и вдруг заметил какого-то человека, который метнулся от опушки леса к огромному валуну напротив нас.
— Ты видел? — спросил я у Шираслана.
— Что?
— Какой-то человек прячется вот за тем валуном.
— Возможно, это тебе померещилось.
— Да нет же, я точно видел!
— Тогда переждем. Года три или четыре назад в этих местах было действительно очень опасно: орудовали бандиты. До сих пор еще их проклинают матери и сестры безвинно убитых… Земля Курдистана обильно полита кровью, а она все льется!.. Здесь, как тебе известно, вовсю процветал закон: кровь за кровь, смерть за смерть!
— Но во имя чего, как ты думаешь?
— Иногда это понять невозможно. Ясно, когда, скажем, бывшие беки ведут борьбу против законов Советской власти. Но почему в эти банды вступали простые крестьяне, которым именно Советская власть дала права и землю, не сразу ответишь… В нашей волости есть село Алиянлы, жители его всегда бедствовали, а именно из этого села больше всего людей шло в разбойничьи отряды. Пойди тут разберись!
Мы посчитали, что уже достаточно времени прошло с тех пор, как я увидел какого-то человека за валуном, и вышли из-под прикрытия. Разговорившись, не заметили, как вошли в глубину леса. Высокие кроны шатром закрыли от нас небесную синь, но свет проникал сквозь колышущиеся листья деревьев. Голоса наши гулким эхом отдавались под сводами этого шатра.
— Знаешь, Будаг, сколько мне приходится уговаривать самых бедных крестьян отдавать детей в нашу школу! Казалось бы, к власти в нашей стране пришли рабочие и крестьяне, у их детей есть все возможности учиться, но именно бедняки неохотнее всего отдают детей в школу, стремясь использовать их труд в своем небольшом домашнем хозяйстве. Не понимают своей же выгоды! Даже если они и соглашаются, чтобы их ребенок посещал школу, в случае нужды в помощнике оставляют его дома. Смотришь, перестал ходить мальчуган… — Он помолчал. — Я мечтаю открыть при школе интернат, чтобы дети могли жить в хороших условиях. Конечно, это требует много денег, но можно при школе заниматься хозяйством, чтобы доходы от выращенных школьниками урожаев пошли на устройство и содержание интерната…
— Почему ты все это не рассказал делегатам волостного съезда Советов? — перебил я его.
Он улыбнулся:
— Что же мне тогда останется говорить на уездном съезде? Я приберег это для выступления в Лачине… Вообще мне хочется внести предложение о переселении труднодоступных горных сел ближе к центру, к берегам рек. Тогда новые села строились бы по единому плану, с каменными домами, с печами и хорошей вентиляцией. Как бы делегаты не высмеяли меня за мои фантазии!..
— Над этим можно смеяться? Ты молодец, Шираслан. Обязательно найдутся единомышленники, и в первую очередь тебя
